8 марта 1951 г.

Привязать — значит накрепко прикрепить что-то или кого-то к чему-то. Привязать — значит лишить свободы действия, независимости, самостоятельности. Привязанный находится в полной зависимости от того, к чему он привязан. Когда человека привязывают к столбу в виде наказания, это считается несчастьем — он не может двигаться, он потерял свободу. Но разве все несчастья только в теле? Привязанного к столбу легче освободить, чем привязанного к чему-то в духе. Привязанный физически всегда стремится к освобождению, привязанный психически часто даже не сознаёт причины своей тяготы и ужаса своего положения, вовсе не стремится освободиться, развязать себя. Между тем огромная часть людских страданий и несчастий происходит именно от привязанности людей к чему-то или к кому-то. Привязанность создаёт, прежде всего, зависимость, а потеря свободы сама по себе есть уже величайшее несчастье для каждого духа. Привязанный зависит всецело от того, к чему или к кому он привязан. Даже если привязанному кажется, что он счастлив, оттого что привязан, то как хрупко и непрочно это счастье. Если он привязан к другому человеку и полагает своё счастье в нём, то он, по существу, глубоко несчастлив. Страх потери, смерти, болезни объекта привязанности, зависимость от его настроений, желаний и прихотей, полная потеря собственного пути и следование по чужому, часто чуждому и несоответственному, — всё это страшно задерживает эволюцию человека и надолго отдаляет его от суждённых и, может быть, уже близких достижений. Кроме того, если объект привязанности идёт вниз, то связанный с ним естественно следует туда же, если не опомнится вовремя и не освободится от иллюзии связанности. Потому что всякого рода привязанность есть только мираж, созданный и имеющий место лишь в сознании самого человека. Достаточно последнему понять, что это мираж, и он будет свободен. Впоследствии люди, освободившиеся от какой-нибудь привязанности, часто сами поражаются и недоумевают, как могли они столько времени быть привязанными к тому, что совершенно не заслуживает их внимания или является просто нереальным. Именно, всё в сознании. Франциск Ассизский сидел в тёмном подземелье закованный в цепи и пел от радости. Когда другие узники спрашивали его, чему он, собственно, радуется, он отвечал: «Тому, что тело моё в цепях, а душа на свободе». Так что даже земные узы, весьма реальные для физического плана бытия, могут быть преодолены в сознании.

Много привязанностей, как разбойников на большой дороге, стоит на пути человека, подкарауливая его, чтобы задержать, связать, ограбить и не дать добраться до места назначения. И терзаниям от привязанностей нет конца. Привязанность к деньгам, к славе, к чревоугодию, к нарядам, к развлечениям и к бесконечному множеству других, не менее «достойных» объектов, лишает человека мира, спокойствия и равновесия, она делает его рабом, существом зависимым и глубоко несчастным. Сколько страдания и тревоги можно увидеть в глазах людей. Как редко можно встретить спокойные ясные глаза. Где оно, то счастье, которое люди ищут в своих земных привязанностях? Там ли оно?

Со времён глубокой древности доходят до нас Учения духа. И во всех этих Учениях заповедано отречение, вернее, освобождение от привязанностей. Если эти указы воспринимались людьми как прекрасная отвлечённость, то это не вина Учений. Ничего отвлечённого в них нет и не было. Разве счастье — отвлечённость? Разве мир и спокойствие духа — отвлечённость? Разве радость — отвлечённость? Не этого ли ищут люди, в конце концов, хотя бы и не там, где нужно?!

«Тот, кто ни к чему не привязан, кто, встречая приятное и неприятное, не радуется и не ненавидит, разумение того установилось», — говорит древняя и вечно новая Бхагават Гита.

Для некоторых это освобождение от привязанностей, это бесстрастие будет в их представлении равняться бессердечию. Между тем происходит как раз обратное. Может ли привязанный к чему-то или к кому-то открыть своё сердце для всех и всего? Конечно, нет! Его сердце открыто только по направлению объекта привязанности. В то же время, сердце, свободное от всех уз, ничем и никем не ограниченное, открыто для всех и всего, всё вмещает, всё видит и на всё отзвучит. Примеры такого открытого сердца мы видим в великих подвижниках и героях, у которых не было ничего личного, ничего собственного. Они были как солнце, озарявшее всё окружающее. Но откуда почерпали они этот неиссякаемый поток света и тепла для всего сущего? Что помогало им отрешаться от всего? Что питало их сердца?

Если для земли солнце является источником всей жизни, тепла, и света, и силы, то для духа его духовным солнцем является Иерархия Света. Устремление к Источнику Света создаёт тот канал, по которому идут неиссякаемые силы. Это единственная привязанность, которая не губит, но возносит, ибо если привязанный к низшему идёт вниз, то связанный с Высшим неминуемо влечётся кверху. Эта преданность и любовь к Высшему, которая, по словам Рамакришны, есть «венец всего, единственная вещь, которая действительно нужна», и есть тот «ключ от тайных дверей счастья», который ищет непрестанно каждое живое человеческое сердце. Строить можно только на твёрдом фундаменте, а не на сыпучих песках и не на болоте. Не устоит строение счастья, построенное на зыбкой почве земных иллюзий, но рухнет вместе с ними. Но среди вихрей вечного движения, то созидающих, то разрушающих, среди потока времени, уносящего и приносящего явления и обстоятельства, среди всех невообразимых перемен и изменений остаётся, как стержень спирали, то вечное, нерушимое и прекрасное, единственное, на котором можно строить жизнь, — Высший Мир. Тот, кто привязан навсегда к Высшему, освобождается решительно от всего.

«Тот, кто обрёл радость и удовлетворение в Высшем Я и счастлив лишь в Нём, — тот поистине совершил всё до конца. Его не касаются более ни действие, ни бездействие в этом мире, и помыслы его не зависят ни от чего сотворённого».

Поделиться с друзьями: