С.В. Белая, кандидат химических наук.
Новосибирск, Академгородок.

Мой отдых этим летом (2011 г.) в селе Замульта пришёлся на тот период, когда в Верх-Уймоне, в здании библиотеки, находящейся рядом с Домом-Музеем Н.К. Рериха, проводилась выставка картин Н.К. и С.Н. Рерихов из собрания Международного центра Рерихов. Поэтому мы с сынишкой совместили два мероприятия – поход в Дом-Музей и знакомство с картинами двух великих мастеров. В Музее я увидела выставку книг, посвященную 100-летию со дня рождения Наталии Дмитриевны Спириной, написанных ею, а также другими людьми – о ней. Я обмолвилась, что занималась у неё музыкой, и тогда сотрудницы Дома-Музея попросили меня написать всё, что я помню об этом замечательном человеке. Я обещала написать, хотя понимала, что мои воспоминания мизерны…

Сначала расскажу о наших занятиях у Наталии Дмитриевны.

Мне было девять лет, а моей подруге Гале – десять, когда мы пришли к ней. У меня уже была некоторая база – я с пяти лет начала учиться игре на фортепиано. Однако в 7,5 лет получила серьёзную травму правой руки (глубокий порез предплечья) и вынуждена была прекратить обучение в музыкальной школе. Но желание заниматься музыкой было велико. Галя же была «начинающей пианисткой» и занималась по ускоренной программе (но быстро меня догнала). Вот такие были мы «непростые» ученицы! И с нами пришлось «возиться» Наталии Дмитриевне!

Как и все, кто был с ней знаком, могу отметить аристократическую интеллигентность и скромность Наталии Дмитриевны. Я, как и другие её ученики, также поражаюсь сейчас её терпимости и сдержанности – особенно, полагаю, ей было трудно с такой «криворукой» ученицей (двигательная функция пальцев моей травмированной руки была восстановлена не полностью), но она терпеливо занималась со мной, добиваясь хорошего результата, будучи очень требовательной в обучении. И я, конечно, старалась, как могла…

Что касается духовного общения с Наталией Дмитриевной, то к нему можно отнести наше неукоснительное выполнение её просьбы посещать по детскому абонементу концерты Новосибирского государственного симфонического оркестра под управлением А.М. Каца. Нам с Галей постоянно давались отрывки, переложенные для игры на фортепиано, из произведений, исполняемых на этих концертах. Это было очень необычно и интересно потом – слушать их в оригинальном исполнении! Мы делились с учительницей своими впечатлениями и задавали интересующие нас вопросы после этих концертов. И всегда получали полный ответ! 

А самыми запомнившимися моментами были концерты, которые мы с Галей готовили ко всем праздникам и которые проходили по очереди то дома у Гали, то у нас дома. Нашими снисходительными слушателями были обе наши семьи и, конечно же, Наталия Дмитриевна. Сначала мы играли сольно, а заканчивался концерт игрой в четыре руки, что мы особенно любили. После пили чай с домашней выпечкой и разговаривали о жизни. Подробностей этих разговоров, к сожалению, не помню, вспоминается только общая атмосфера – тёплая и уютная… Особая теплота исходила от Наталии Дмитриевны, отчётливо помню её тихий голос, её добрую улыбку… 

Когда я, готовясь к написанию этих строк, спросила маму Галины, Людмилу Львовну, почему мы с Галей попали именно к этой учительнице, оказалось, что её нам порекомендовала Ирина Бернгардовна Репинская, у которой занималась музыкой дочка, Татьяна. И, поскольку мы учились у Наталии Дмитриевны всего два года – с 1978 по 1980 – мы, конечно, «проигрываем» по объёму наших «воспоминаний» в сравнении с Татьяной, занимавшейся с Наталией Дмитриевной пять лет (с 1973 по 1977 г.). Поэтому я решила разыскать Татьяну, переехавшую в 1977 году в Санкт-Петербург (тогда, как известно, Ленинград) после окончания школы, и попросить её написать свои воспоминания об этом замечательном человеке.

Приведу первый ответ, присланный мне Татьяной – хотя он и не написан специально для опубликования, но содержит интересные детали.

* * *

«Здравствуй, Светлана! Папа передал мне твою просьбу, и я пыталась это дело обдумать и вызволить из глубин памяти что-либо необыкновенное. Но и память у меня больше на эмоциональных впечатлениях, и занятия музыкой давались мне в то время с душевным скрежетом (была не очень усердна). К Наталии Дмитриевне я всегда относилась с некоторым обожествлением – здесь и уважение, и возрастная дистанция. Я ходила с ней на выставки, как-то она взяла меня с собой в Дом Учёных на личную встречу с дочерью З. Серебряковой, Екатериной, а однажды вместе были на встрече с Н.Я. Эйдельманом… Уже из Ленинграда я присылала ей какие-то материалы по Н. Рериху, с кем-то встречалась по её просьбе. Остались её поздравительные открытки общего содержания. Так как Наталия Дмитриевна была человеком очень скромным, а я слаба в эпистолярном жанре и стараюсь смотреть на вещи просто, то плохо себе представляю значимость моих воспоминаний. На моё духовное развитие она, несомненно, очень повлияла, но здесь – самого главного словами не опишешь...»

И вот что Татьяна написала в качестве «официальной» части наших с ней совместных воспоминаний.

Т.С. Репинская,
преподаватель общей и биоорганической химии,
г. Санкт-Петербург.

Уже четверть века прошла со времени моего тесного общения с Наталией Дмитриевной, а мне до сих пор снится иногда, как я девочкой бегу по Цветному проезду и даю себе слово, что к следующему музыкальному занятию я подготовлюсь по-настоящему. Сейчас, будучи преподавателем, я не могу раскрыть феномен Наталии Дмитриевны. Она никогда не ругала, не стыдила явно, но всегда казалось, что она точно знает, сколько часов ты провела за фортепиано. Внешне очень сдержанная, она учила общению сердцем, взглядом, улыбкой, что было уже поощрением.

Сложно сказать, как возникает дружба между людьми, возраст которых разделяет полвека. Я – девочка, и она – человек с невероятной жизненной историей и духовным миром… И всё-таки она относилась ко мне как к маленькому другу.

Постепенно, помимо музыкальных увлечений, Наталия Дмитриевна приоткрыла для меня завораживающий мир Рериха. При том, что она была очень занятым человеком, она находила время для организации домашних Рериховских вечеров. Наш дом был одним из многих в Академгородке, куда Наталия Дмитриевна приходила со своими слайдами, альбомами с репродукциями, и нас ожидал сказочный вечер путешествий по древней Руси, Гималаям, Шамбале в сопровождении музыки и стихов. Полное погружение в таинственный мир, где она так свободно себя чувствовала и старалась распахнуть дверь в него и для нас. В последнее время, когда я уже жила в Ленинграде, с ней вместе, и неизменно с гитарой, приходил Андрей (Юшков. – примеч. С.В. Белой), который помогал ей в её просветительской деятельности.

Сейчас я назвала бы деятельность Н.Д. Спириной миссионерской. Как христиане отправлялись в далёкую Америку, так она во времена соцреализма учила смотреть на мир другими глазами. Она открыла для меня прозу Н. Рериха, поэзию Серебряного века.

Общаясь с Наталией Дмитриевной, трудно было следовать заповеди «не сотвори себе кумира»...

 Рассказать друзьям:

Вся работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования, доход от продажи музейных билетов существенно меньше, чем затраты. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: