Перед нами старинная монгольская монета. На ней и солнце, и луна, и семизначное созвездие Большой Медведицы, или Семи Старцев. Широкая мечта о поднебесье. Мечта о чудесах и красотах Чингисова Великого Синего Неба. Истинно широкоохватно.

Разве не широкоохватно, что монголы купали коней своих в Адриатике? Бывали монголы в Париже, в Лионе, в Валенсии. Монгол поставлял шлемы войску Филиппа Красивого. Алансон – от аланов. Аланы почитаются в ставках монгольских.

Широкоохватно, как и все проникновение Востока на Запад под знаком крестовых походов и по следам великих путников. Часто Запад забывает, сколько наследий Востока он воспринял во все века, в века Марко Поло, Плано Карпини, Рубруквиса, Лонжима, д'Анселико и других смелых духом. Монгольские нашествия оставили такую ненависть после себя, что их культурой всегда пренебрегали. Забыто, что мистическая колыбель Азии создала этих необычных людей и окутала их в прекрасные покровы Китая, Тибета и Индостана. Россия не только страдала от татарских мечей, но также внимала через их звон волшебным сказаниям, известным умным грекам и разумным арабам, которые странствовали по Великому Пути от нормандцев на Восток. «В блеске татарских мечей Русь слушала сказку Востока, которую когда-то сказывали и хитрые арабские гости по пути из варяг в греки».

В 1202 году итальянец Леонардо да Пиза издает математический трактат «Либер абаци» с арабскими цифрами. У него же впервые используются и арабские зифир – нуль, пустота, арабские цифры. Но сами ар абы называют их индийскими. Часто мы встречаемся с индийскими истоками. Дары Востока безграничны. И сейчас хазары, старинное племя, живет в Афганистане.

Алгебра, алидад, зенит, надир, азимут, наконец Альдебаран, Алголь, Алтаир – все от арабов, все от Востока.

Оттуда же многое в медицине и естественных науках – алкоголь, аламбик, алкал, бура, амальгама – все от Востока. В Испании арабский университет в Кордове и на юге Италии в Салерно. Врач египетского султана излечивает Людовика IX. Слова: сироп, жулеп, эликсир, камфора и многие другие запечатлены в восточной медицине.

Даже в земледелии Восток дал полезные советы Западу. Маис – из Азии. Сахарный тростник, рис, индиго, шафран, целый ряд фруктовых деревьев и овощей имели родину в Азии. Всякие пилигримы несли в заплечных мешках всевозможные семена и насыщали ими родную землю. Абрикос именовался грушею Дамаска. Эшалот от Аскалона. Артишоки, шпинат, эстрагон – все это арабские имена. Вина Кипра, Газа, Аскалона, изюм Греции и Палестины – все дары восточные. Арабские кони – карабахи, карашары, ослы, мулы, наконец, гепарды, так прекрасно изображенные на картинах Гоццоли, – все из глубин азийских. Утверждают, что ветряные мельницы – из Азии.

Промышленность Востока издавна прельщала Европу. Сахар Антиохии и Триполи. Хлопок Бейрута, Алеппо, Акры. Шелк Тира, Тортозы, Тивериады. Муслин от Моссула. Муар, тафта, шифон – от арабов. Ковры иранские. Восточные составы красок. Кордуаская кожа, испано-маврские фаянсы.

Среди терминов мореплавания – буссоль, адмирал, арсенал, муссон, фелюка, корвет, шаланда, тартана – все от Востока.

На полях битв войска Востока не были малым неприятелем. Не раз Запад, среди войн с Востоком, учился новым войсковым порядкам: дисциплине, бдительности, охранению и наблюдательности. Целые военные ордена создавались именно после приближения к Востоку. Западные воины заимствовали от Востока прекрасное оружие. Дамасские клинки и до сих пор звучат, как нарицательное лучшего качества. Малые щиты – торчи – от Востока. Сарацинские кольчуги, зерцала и бахтерцы, – восточные шлемы мисюрки, и сколько другого всевозможного и вооружения и конского снаряжения имеет свое происхождение на Востоке. Не забудем, что повсеместно принятое слово «улан», которое применяется во всех армиях, есть слово чисто монгольское. В русском, польском и литовском обиходе пестреет множество монгольских и других восточных слов, глубоко угнездившихся: есаул (офицерский чин), куяк (меч), мерин (лошадь), тамга (печать), ям (почтовое место), ярлык, яр (крутой берег), караул (ночной сторож), доха (шуба), чумбур (уздечка), аргамак (конь) и множество других обычных для русского уха.

На Востоке крестоносцы, чтобы различаться в бою, начали изображать на щитах первые символические знаки, сохранившиеся потом как родовые гербы. Много из геральдических животных имеют свою восточную основу: единороги, слоны, львы, грифоны, драконы. На наших щитах звезды восточные. Сама раскраска щитов, даже в названиях своих, напоминает и Персию, и другие страны Востока. Бесчисленные благовония, духи, помады и косметика притекали с Востока. Названия мебели и обихода оттуда же: диван, балжахты, альков, сундук, графин, джар – все оттуда, так же, как и названия многих драгоценных камней. Даже слово «галета» напоминает нам Галату.

Часто восточные народы изображались летописцами нетерпимыми, жестокими, безнравственными, предательскими. В то же время мы имеем несомненные доказательства их терпимости, человечности, благотворительности. Мы восхищаемся храбростью и мужеством Чингисхана и всех прочих воителей и Дальнего, и Ближнего Востока. Сарацины назывались невежественными варварами, а в то же время по школам их и по их цивилизации, по наукам и по искусству их можно было видеть, насколько иногда они превосходили гордый Запад. Соприкасание с народами Востока явилось одним из важнейших импульсов средневековья. Оно вызвало во всех областях неожиданное пробуждение. Это был первый расцвет, первый ренессанс.

Послушаем, что говорит о современных монголах Ларсен, посвятивший Монголии более сорока лет своей жизни. Конечно, Ларсен встречался со всевозможными монгольскими родами и знает их в разных проявлениях основного характера. Такие свидетельства, почерпнутые из многолетнего опыта, всегда ценны. В книге своей о Монголии Ларсен замечает: «Общие впечатления иностранца, проезжающего через Монголию, будут о безнадежности военной силы этой страны, но в действительности военная мощь Монголии вовсе не так мала, как случайный наблюдатель может думать. Каждый монгол – хороший наездник и прекрасный стрелок. Все население увлекается охотой, как спортом. Монголы стреляют с седла и с детства приучаются к луку и стрелам и к лассо на скачущих конях.

Лук и стрелы даже в недавнем прошлом были главным монгольским оружием. Соревнования в стрельбе из лука являются годовым праздником во многих монгольских родах... Требуется верный глаз и твердая рука, чтобы пустить стрелу в цель, обернувшись во время скока лошади. Монголы, научившиеся этой верности со стрелами, оказываются чудесными стрелками из винтовок, с которыми они научаются обращаться с неожиданной легкостью. Когда вооруженные винтовками монголы посланы в битву, редко бывает, чтобы они не свалили врага каждым своим выстрелом. Почти нет выстрела, который не достиг бы своей цели.

Монголы любят свою страну, много превосходя в этом глубоком чувстве все народы, с которыми я встречался. В защите своей страны они всегда имеют преимущества. Они испытаны в распознавании расстояний, приучены к чистому воздуху и к высотам и могут судить о дальности расстояний лучше посторонних. Монголы очень умны в маневрировании и испытаны в преследовании своего врага и в окружении его.

Монголы обладают необыкновенной выносливостью и могут проходить большие расстояния без пищи или воды и выдерживать превратности погоды. Физически они необыкновенно приспособлены. И ламы и светские люди закалены всякими переходами и ежедневными продолжительными скачками на своих необъятных равнинах...» «В дополнение к активному сопротивлению монголы обладают терпеливою мощью сопротивления пассивного, победить которое еще труднее». Монгольское население, живущее в юртах, может быстро покинуть место прежнего поселения. Скот уведут, колодец будет разрушен, и незваный гость окажется в необитаемой пустыне без пищи и воды, брошенным на милость суровой природы.

«В течение моей жизни в Монголии многое случалось, которое убедило меня, что монголы вполне способны выдержать натиск врага, что и отмечено в летописях о днях Чингисхана».

Показания таких свидетелей, не случайных проезжих, но посвятивших жизнь свою Монголии, чрезвычайно ценны. Швед Ларсен принадлежит к типу людей наблюдательных и знающих, что значат суровые условия природы. Ларсен совершенно верно отмечает и активную и пассивную мощь монголов, эту же мощь можно отметить и на всем Востоке.

Запад действительно многое самое ценное воспринял от Востока. И религия, и философия, и многие другие ценнейшие нахождения в духе и культуре в целом по справедливости должны быть отнесены именно к Востоку, к Азии. Почему это так, а не иначе – не нам судить. Историк лишь может считаться с действительностью. И никто никакими предположениями и доводами не может поколебать эту великую действительность даров Востока.

В свое время я был рад получить книгу доктора Хара Давана о Чингисхане. Автор сам принадлежит к народам Востока, и потому его проникновенные оценки еще более убедительны. Он знает, о чем говорит. Он понимает глубину культуры в основании многих великих движений, которые могут быть непонятны посторонним. Также необыкновенно глубоко понимал великого воителя Азии и недавно скончавшийся Владимирцев. Как ценно встречать в жизни справедливые суждения.

Признательность есть качество Архатов. Следуя этому примеру, будем признательны о всех великих дарах, во всей их своеобразности и значительности.

Вспомним все великие дары Индии. Вспомним, как часто неожиданно выражалась признательность там, где в средневековой сдержанности имелось недостаточное знание. Данте в своем произведении «Рай» вдохновенно упоминает Восток, Ганг и Благословенного!

На этом склоне, там, где он, ломая,

Смягчает кручу, солнце в мир взошло,

Как всходит это, в Ганге возникая;

Чтоб это место имя обрело,

«Ашези» – слишком мало бы сказало;

Скажи «Восток», чтоб точно подошло.

Данте. Рай

Поделиться с друзьями: