Минувшим летом в Лондоне на самом многолюдном перекрестке был установлен робот для регулирования уличного сообщения. Этот механический человек первое время добросовестно исполнял свои обязанности, причем некоторые шутники указывали, насколько многие человеческие обязанности могли бы быть заменены роботами. Но вот произошло неожиданное обстоятельство, которое сразу нарушило эту теорию механической стандартизации. После сумрачного дня ударил в робота яркий луч солнца и, повидимому от нагревания, произошло частичное короткое замыкание, словом, робот, только что благополучно заменявший человека, под лучом солнца скоропостижно обезумел, начал махать бессмысленно руками и привел в смятение на целый час самое нужное уличное движение столицы. Полисмены и механики должны были применить крайние меры, чтобы прекратить это безумие. Крупным шрифтом газеты отметили это необычайное уличное происшествие.

И другой случай был отмечен газетами. Во время бокса человеческий счет был заменен роботом и в силу этого даже и в этом излюбленном сейчас занятии было внесено смятение, и даже — о ужас! — произошли денежные потери. Опять очень характерный случай.

Но мы должны увидать в нем нечто далеко за пределами улицы. Предел механизации. Предел безумия. Насколько необходимо подумать о нужности равновесия между духовными энергиями и механическими приспособлениями. Именно теперь всемирная цивилизация приходит к решению этой важнейшей проблемы. В обратном увлечении еще недавно люди думали, что фотография может убить искусство, и сейчас мы еще думаем, что граммофон и говорящие кинематографы могут убить музыку и театр. Но еще на нашем веку человечество должно было бы ослепнуть от электричества и оглохнуть от телефона, как предсказывали житейские мудрецы. Еще не так давно моторы считались непрактичным изобретением и ехидно предсказывалась неудача беспроволочного телеграфа и воздухоплавания. И вот, столько необычайных побед уже дано людям, и как быстро ухитрились они даже из этих применений энергий и стихий сделать подлую стандартизацию, убивая уже сужденные разветвления этих завоеваний. Попробуем повертеть регулятор обыкновенного радио, чтобы удостовериться, чем насыщено пространство — настоящий бедлам, какой-то адский несвязный хор ответит вам из беспредельности. И все проклятия ненависти и зависти так же точно висят в пространстве и отягощают, и убивают целебную прану.

Мы достигли того, что в две минуты человеческое слово может облететь планету. Но что же принесет оно в этой поспешности? Или сведения биржи, или спорта, или клоунады. Как же необходимо всеми мерами очистить качество мышления, чтобы не унижать и не обезображивать прекрасные завоевания человеческого гения. В школах уже начинают говорить иногда о необходимости развития творческого начала и организации мысли. Если из этого благого предприятия не будет сделана убийственная стандартизация, то, может быть, где-то произойдет толчок, который поможет школьным поколениям задуматься над тем, что есть благородство мысли? Что есть героизм? Что есть самоотвержение и самопожертвование? И именно тогда кто-то поймет ту простую истину, что лишь отдавая мы получаем и жертвуя мы обогащаемся. И поймет это не только в узко материальном значении, но и во всем том истинном богатстве, источником которого является дух. Вот эта физиология духа, о которой именно так часто теперь приходится говорить, и будет тем практическим жизненным началом, которое еще раз привлечет абстракцию в действительность.

В наших объединениях не будем бояться этих синтезов понимания жизни, без псевдооккультизма и мистицизма. Да, мы приветствуем каждое завоевание духа и света, и мы понимаем, что механика тогда делается истинной механикой, когда с нею соединено и понятие искусства.

Итак, через друзей наших будем объяснять всепроникающее понятие прекрасного искусства, которое спасут нас от мертвящей стандартизации, от губительного засорения жизни. Мы будем твердить, что это не общие места. Повторим, что понятие благородства и достоинства мышления не есть ханжество, но есть признак истинного творчества, которому обязывает нас Божественная искра духа человеческого. Укрепляясь взаимно сами, мы скажем эти же слова и школьным поколениям. При этом покажем им, что мы не пытаемся унизить их детскими игрушками, но истинно зовем их к сотрудничеству. Ведь каждый ребенок гордится, если ему поручают работу большого. Только тогда он действует осмотрительно и бережно, стараясь не унизиться перед взрослыми. Обратите внимание, дети гораздо больше любят книги взрослых, нежели искусственно стилизованные, якобы детские книги, в которых какие-то большие старались натянуть себе детские штанишки. Эти же соображения относятся и к толпе, которая по существу своему гораздо лучше, нежели обычно полагают. Лишь невежество думает, что для толпы необходима вульгарность, — нет, можно назвать тысячу примеров, когда знак геройства одухотворял толпу гораздо возвышеннее и действеннее, нежели клоунада и плоская шутка. Благородство и героизм для нас пусть не будут отвлеченностью, но пусть сделаются почетными гостями наших повседневных трапез. И опять, пусть не будет в устах наших пустым звуком, когда мы скажем, что мы все будем посвящать наши силы положительному началу творчества. Изучая историю искусств, мы видим, какие именно признаки сопровождали созидательные и разрушительные моменты. Бережно и непредубежденно будем выбирать эти искры положительного творчества и будем пытаться вносить их во всю нашу повседневную жизнь.

Гималаи. Февраль, 1931 г.

Назад в раздел